МИРОХОЗЯЙСТВЕННЫЙ ПЕРЕХОД В НАЧАЛЕ XXI ВЕКА: МАКРОТЕХНОЛОГИЧЕСКИЕ И ПРОСТРАНСТВЕННЫЕ ТРАНСФОРМАЦИИ - ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ШКОЛА ГЕОГРАФИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ МИРОВОГО ХОЗЯЙСТВА

Н.С. МИРОНЕНКО, Б.А. ГИТЕР

Мирохозяйственные (глобализационные процессы), как и другие исторические процессы, имеют не только поступательную, но и циклическую составляющую, которая отражает подъемы и спады планетарной интеграции. В первом десятилетии XXI в. на глобализационные процессы наложились глубокие кризисные явления. В связи с этим чрезвычайно важно объяснить современные социально-экономические и географические трансформации в мировом хозяйстве. Интерпретация происходящих сложных для объяснения процессов строится на циклической теории, адекватной для изучения сложившейся ситуации, а современный мирохозяйственный переход трактуется как смена инфратраекторий развития в переходной точке от 5-го к 6-му циклу Кондратьева.

Постановка проблемы. С конца первого десятилетия XXI в. глубокие и разнонаправленные трансформационные процессы в рамках глобализации мирового хозяйства столкнулись с кризисными явлениями, которые, как считает большинство исследователей, стали следствием слабо регулируемого (или даже вырвавшегося из “узды”) финансового капитализма, сформировавшегося в последнее тридцатилетие.

Под влиянием такого неблагоприятного сочетания серьезной критике подвергается глобализация как объективный процесс мирового развития, вектор которого - интеграция различных государств и цивилизаций; явным становится пессимизм в отношении эффективности европейской региональной интеграции; ведущей технологической и экономической роли США в мировом развитии; преувеличение роли китайского опыта, сочетающего бюрократический опыт, следует признать, высокого класса, с успешным выходом на мировые рынки и многое другое.

В связи с этим научной проблемой остается понимание транснационализации и ее непрерывности (на основе глобализации), но с фазами подъемов и спадов. Сегодняшняя критика глобализации в экономически развитых странах связана, как правило, лишь в качестве мобилизации наций не в рамках упрощенного протекционизма, а глубокого их участия в международном разделении труда.

Процесс интернационализации охватывает всю общественную сферу, включая культуру. По С.Н. Булгакову [Булгаков, 2008], М. Веберу [Вебер, 1990] и согласно современным представлениям, чисто экономическая сфера менее инерционна, чем другие культурные основы общества (религия, право и т.д.), потому что это базис выживания и роста благосостояния человечества. Даже в весьма несхожих экономических системах прослеживается общий измеритель их эффективности - рентабельность. Поэтому, на наш взгляд, научные проблемы глобализации нужно обсуждать в рамках рационального знания.

Термином “реальная глобализация” классически обозначают этап интернационализации мирового хозяйства с конца Первой промышленной революции. При этом прослеживается два подхода к ней как конечному результату: первый - глобализация как гомогенизация и универсализация мира; второй - глобализация как транспарентность национальных границ. Пока же глобализация, по крайней мере в экономической сфере - это планетарное явление, проявляющееся, во-первых, в свободном движении по миру капитала (овеществленного и финансового); во-вторых, во все возрастающем влиянии (фактически господствующем) глобального рынка в качестве института международного ценообразования и, в-третьих, в общепланетарном влиянии транснациональных корпораций ведущих высокотехнологичных стран мира.

Современный этап глобализации связан с очередным мирохозяйственным переходом, который несет в себе потенциал существенного изменения пространственной конфигурации мира. Исходя из политэкономической концепции “центр-полупериферия-периферия”, исходный пункт анализа - выделение и определение места (в рамках объема статьи) доминантных и сателлитных (второстепенных и зависимых) макрорегионов, а также сетевых геоэкономических структур в международном разделении труда.

Материалы и методы. Диапазон научных взглядов на проблему мирохозяйственного перехода очень велик: от откровенно пристрастных антиглобалистских до глубоко объективных аналитических. Авторы статьи опирались на профессиональную аналитическую информацию о происходивших на стыке XX и XXI вв. изменениях в мировом хозяйстве в целом и в его пространственной структуре в частности. Выявлен определенный всплеск прагматических публикаций, исходящих из теоретических и методических подходов в рамках теории длинных циклов мирового развития, т.е. из научных построений Н.Д. Кондратьева [Кондратьев, 1993, 2002] и его последователей, в частности, японского ученого М. Хироока [Хироока, 2011; Hirooka, 2006]. В последние годы им разработаны такие важные понятия, как “магистральные инновации” и “долгосрочные инфратраектории”.

М. Хироока выявил, что ключевые магистральные инновации для всех пяти циклов Кондратьева индуцируют последующие долгосрочные инфратраектории развития мирового хозяйства.

Японский исследователь на основе идей Н.Д. Кондратьева пришел к выводу о том, что повышательная фаза цикла может быть обусловлена одновременным развитием нескольких инноваций, образующих кластер (по Кондратьеву - семейство). “Более того, эти инновации продолжают развиваться в течение повышательной фазы (временной лаг от 25 до 30 лет. — Прим. авторов) следующего цикла Кондратьева, способствуя более устойчивому развитию, которое обогащает инфраструктуру экономики” [Хироока, 2011, с. 114]. Эту длинную траекторию мирового развития, проходящую не менее чем через два цикла Кондратьева, М. Хироока назвал инфратраекторией.

При переходе от одного цикла к другому, как правило, подрывается равновесие прежней хозяйственной системы, что обусловлено уходом старых технологий, отживших организационных структур и появлением новых отраслей и производств, новых институциональных возможностей, в результате чего ускоряется мировое экономическое развитие [Клинов, 2010].

Исходя из широкого научного признания прогностичности теории длинных циклов и концепции долгосрочных инфратраекторий мирового развития в статье приводятся результаты анализа ряда основных современных трансформаций в системе мирового хозяйства с географических позиций.

Необходимые для дальнейшего объяснения временные рамки рассмотрения переломного этапа определены логикой отсчета начала утраты инновационности для своего “жизненного цикла” радикальных изменений, выражающихся через кризисы соответствующих отраслей и производств экономики. Но в то же время понимается, что фактический материал пока имеет только “предупреждающий” характер. Пройдет время и все поставит на свои места.

Экономическая и социальная ситуация в мировом хозяйстве. Идеолого-политическим основанием мирового развития в последние 30 лет стала либеральная “революция сверху” Тэтчер-Рейгана. В мирохозяйственном аспекте под влиянием этой революции мир в целом стал намного более конкурентоспособным и глобализированным (в частности, более транснациональным). За этот период накоплено огромное мировое богатство, а в развивающихся и бывших социалистических странах появился растущий по численности средний класс, новые возможности технологических прорывов способствовали увеличению производительности и числа рабочих мест.

В то же время к первому десятилетию XXI в. средний класс в США и других высокоразвитых странах осознал, что эмпирическая реальность для его благосостояния стала приобретать противоположный характер. Неравенство между средним и топклассом стало усугубляться. На 1% предпринимателей в США в 2008 г. приходилось 23,5% доходов, тогда как в 1980 г. - 10% [Фукуяма, 2012, с. 4]. Протест среднего класса выразился в движении “Захвати Уолл-Стрит”. Ф. Фукуяма считает, что это движение после некоторого перерыва будет набирать силу: “Серьезная интеллектуальная дискуссия совершенно необходима, поскольку нынешняя форма глобализированного капитализма разрушает социальную базу среднего класса, на котором держится либеральная демократия” [Фукуяма, 2012, с. 5]. Образно говоря, произошла трансформация: от “восстания масс” (по Ортега-и-Гассет) к “революции элит” (по Фукуяма).

В 2008 г. в странах-лидерах мирового хозяйства произошел финансовый кризис, начавшийся как ипотечный, а затем переросший в комплексный экономический. Последние события позволяют предположить, что кризис 2008 г. не закончился, а просто вступил в стадию ремиссии, и кризис последующих лет - это не столько самостоятельное явление, сколько логическое продолжение предыдущего и, скорее всего, как считают некоторые исследователи, связан с большими кондратьевскими циклами.

Сначала кризис 2008 г. считали результатом перегрева ипотечного рынка в США. (На наш взгляд, это поверхностное объяснение причин, в защиту нашего утверждения можно привести простой расчет: объем ипотечных кредитов по отношению к объему мировых финансов составлял в 2008 г. ничтожную величину - 0,15% [A special report on globalisation, 2008]). Затем причиной кризиса назвали чрезмерное воплощение дериватов, в частности, кредитных дефолтных свопов².

Наконец, теоретическое обоснование кризисов первого десятилетия нашего века свели к более широкой концепции финансизма, согласно которой виртуальная (финансовая) система отрывается от реальной экономики. Финансизм действительно сопровождает мировую экономику на протяжении столетий и достаточно широко рассмотрен в экономической литературе.

Все объяснения кризисов с помощью гипотезы о том, что в период после либеральной революции тенденция к отрыву виртуальной экономики от реальной проявилась наиболее интенсивно, носили, казалось бы, убедительный, но все же несколько умозрительный характер. Мотивы обращения к “реальной” экономике весьма уязвимы. Прежний подход к реальности устаревает в связи с тем, что современные коммуникации дают не только возможность публиковать и читать информацию. Интернет (и интранет) способствует возникновению и динамичному развитию новых бизнес-структур, так называемой виртуальной экономики. Термин “виртуальное предприятие” используется в двояком смысле. В абстрагированном определении упор делается на коммуникационный аспект его организации и функционирования, что придает важнейшей проблеме виртуализации производства скорее метафорический, а не научный характер. В конкретном смысле виртуальное предприятие подразумевает сетевые, компьютерно-опосредованные структуры разработки, производства и распределения продукции. Это образования не мнимые, а имеющие все основные характеристики реального предприятия. Так, форексные биржи не нуждаются в специальных зданиях, но выполняют свои функции, а интернет-торговля развивается на основе информационных и коммуникационных технологий. Таким образом, виртуальность из возможности превращается в реальность.

В этом же русле развиваются и идеи электронного бизнеса, который, как предсказывают Г. Минс и Д. Шнайдер, будет со временем стимулировать беспрецедентный экономический рост и глубочайшую трансформацию экономической основы общества. Указанные авторы определяют их как метакапитализм (“сообщества добавленной стоимости”). Пирамида бизнеса перевернется, и суть этого будет заключаться в том, что произойдет смена парадигмы мирового развития. Метакапитализм будет использовать технологии, связанные с активной ролью потребителя в производственном процессе [Минс, Шнайдер, 2011].

Подводя итог краткого анализа вклада определенных факторов в цепочку современных кризисов, можно достаточно обоснованно утверждать, что все эти флуктуационные “частные” воздействия все же не могут привести к происходящим масштабным трансформациям. Проблема носит более фундаментальный характер и заключается в мирохозяйственном переходе от 5-го к 6-му циклу Кондратьева (ЦК). С помощью модели ЦК удается научно объяснить волнообразные изменения экономики на абсолютной шкале времени, что весьма важно для ориентации в происходящих событиях в геоэкономическом пространстве.

По мере развития теории длинных циклов обнаружена строгая корреляция между технологическими инновациями и циклами развития. В теоретическом обосновании циклического экономического развития Й. Шумпетер привел следующие узловые инновации: 1) новые товары; 2) новые производственные процессы (технологии); 3) новые рынки; 4) новые источники энергии и сырья; 5) новая организация хозяйства [Шумпетер, 1982]. Все перечисленные инновации сводятся воедино при переходе в ЦК от повышательной фазы (А) к понижательной фазе (В). В результате исчерпания творческого потенциала в конце фазы А в мировой системе происходит не дающее мировому хозяйству окостенеть “созидательное разрушение” (термин Шумпетера), а затем последует переход к новым инфратраекториям (в понимании Хироока) при сохранении ряда традиционных, но не утративших общественной полезности инфратраекторий. Таким образом, инновации выступают в роли локомотива мирового экономического развития и поддерживаются большим объемом инвестиций.

Мирохозяйственный переход происходит в поворотных точках (на отрезках) кондратьевских волн, т.е. на “дне” понижательных фаз (В), как это произошло в 1974 г., а затем повторилось в начале 1980-х гг. - тоже на самом “дне” понижательной фазы 4-го ЦК. Это был системный кризис, а не узко энергетический, как его сначала характеризовали в научных публикациях. Это был кризис ресурсопожирающей экономики (тогда Римский клуб издал свой знаменитый труд “Пределы роста”) и архаичных институциональных надстроек. В это время тэтчеризм и рейганомика закономерно, в такт мировому развитию способствовали тенденциям “созидательного разрушения”.

Диффузия экономических, технологических, институциональных нововведений достаточно строго синхронизирована с повышательной фазой (А) каждого из пяти ЦК, причем ряд базисных инноваций зарождается на стадии депрессии, а достигает созревания на отрезке наибольшего пика повышательной волны (А) ЦК.

Отдельные макротехнологии распространяются за пределы одного ЦК, формируя длинную траекторию развития, которую, как уже отмечалось, М. Хироока назвал инфратраекторией (компьютеры, авиастроение, биотехнологии и т.д.). Инфратраектории образуют инновационные семейства, при этом каждое семейство имеет генеральную (стержневую) магистральную инновацию. В 5-м цикле в этом качестве выступали три магистральные инновации (макротехнологии): компьютерные технологии, интернет, мобильная связь.

На рисунке представлен период, охватывающий 4-й и 5-й циклы Кондратьева. Поворотная точка (отрезок) в конце 5-го цикла обозначилась кризисами, начавшимися в 2008 г. Мирохозяйственный переход к 6-му циклу объясняется в ряде прогностических публикаций. Отдельные важные для мирового развития макротехнологии переходят из 5-го в 6-й ЦК: авиастроение, компьютеры и компьютерные системы, биотехнологии и т.п. Однако появляются и новые магистральные макротехнологии, например, нанотехнология и мультимедийная сфера (взаимосвязь визуальных и аудио-эффектов).

Ученый из ФРГ Л. Нефедов, написавший книгу “Шестой Кондратьев”, пишет о том, что 6-й цикл будет связан с развитием социогуманитарных технологий, включающих оздоровление окружающей среды, высококачественное здравоохранение и всестороннее развитие человека [Nefiodov, 1996].

Многие исследователи и популяризаторы связывают 6-й цикл с эффективным использованием ресурсов биосферы. Потребитель будет ориентирован, вопреки “законам “Economics””, в постулатах которой запрограммирован быстрый износ товаров, на продукцию, долгосрочно служащую человеку, исчезнет расточительность и психологическая избыточность “гламурной” экономики, столь характерной для рубежа XX-XXI вв., когда ключевым активом для потребителя становится не полезность, а бренд и симулякр (от слова “симуляция”, автор термина французский философ Ж. Бодрийяр). Поэтому в контексте нашей темы важно подчеркнуть, что следует различать аутентичные (оригинальные) инновации от модификаций, искусственно стимулирующих потребителей на исходе 5-го ЦК модификаций и создающих видимость инновационности.

Кстати, симулякрами могут быть и разные прогнозы, особенно “списки” долгосрочных приоритетных направлений развития науки. В конце 1940-х гг. был проведен опрос 3000 видных западных ученых о перспективных научных направлениях к середине XX в. Ответы показали следующее: не упоминались ядерная физика, выход в космос, полупроводники, лазеры, компьютеры и, естественно, интернет, мобильная связь [Жеребцов, 2008].

Особенности пространственной структуры мирового хозяйства в условиях мирохозяйственного перехода. Развитие глобализации и территориальная неравномерность диффузии магистральных инноваций в технологии, организации и использовании ресурсов в системе мирового хозяйства задают долговременную траекторию развития его наиболее инерционной структуре (трансформации) - пространственной.

Рассмотрим доминантные характеристики геоэкономического/мирохозяйственного пространства, сложившегося к настоящему времени.

Геоэкономические макрорегионы (зоны). Геоэкономический Север (“Запад”) со своей “штабной экономикой” (выражение, которое широко употребляют западные исследователи) охватывает своим экономическим влиянием все прочие регионы мира. Этот регион (Мировая Триада, включая незападную в физико-географическом и цивилизационном понимании Японию) генетически связан с североатлантическим союзом стран. Регион интернационален, обладает вынесенной за пределы собственных границ мощной “второй экономикой” (ТНК), большими возможностями финансового регулирования мировых экономических и внеэкономических операций. Здесь сосредоточена основная часть постиндустриальной сферы высококвалифицированных услуг, продуцентов масс-медиа. Интенсивно развивается “гламурная экономика”, в связи с чем этот регион прозвали “высокотехнологичным Версаче”. Англосаксонская часть региона включает две родственные субцивилизации: Американскую и Западноевропейскую.

Геоэкономический Юг, основа мирохозяйственного профиля которого - производство разных видов сырья (в лучшем случае, углеводородов). В целом регион отличается существенной архаичностью социальной структуры хозяйства, раздирающим целостность территории многих государств трайбализмом. В пределах Юга существует так называемый Глубинный Юг - страны, которые практически не входят в систему мирового хозяйства, получившие название “оторвавшегося вагона мирового хозяйства”. В целом Юг - это регион с большой численностью населения и сопровождающими низкими показателями уровня жизни, с высокими негативными индикаторами состояния здоровья, огромной безработицей и т.д.

Макрорегион Новый Восток. Статистические данные свидетельствуют о геоэкономическом сдвиге в системе мирового хозяйства в направлении Китая и НИС (новые индустриальные страны Юго-Восточной Азии). Преобладает информация о “китайском чуде” - в КНР положительный показатель экономического роста за последние 15 лет составил более 8% [A special report onglobalization, 2008]. Страна обладает массовым промышленным производством, в том числе наукоемким. Проблема развития заключается прежде всего в том, что по модели развития Новый Восток в системе международного разделения труда - это имитационный геоэкономический макрорегион, в пределах которого выпускается продукция, тиражируемая по технологиям Запада.

Макрорегион Северная Евразия - “сухопутный океан”, по В.П. Семенову- Тян-Шанскому. Это пространство во многом связано с историческими судьбами России. Большая часть его - национальная территория России. В пределах всех стран СНГ макрорегион малоконсолидирован. Если бы речь шла о модели экономического развития, то структурообразующим ядром хозяйства макрорегиона должны были стать производство высокотехнологичных товаров и создание широкого круга технологических нововведений. На практике, однако, этого не произошло, хотя и появились отдельные “оазисы” современного производства. Макрорегион поразила “голландская болезнь”. За счет интеллектуальных ресурсов производится 5-10% ВВП [Неклесса, 2008]. А. Мэддисон рассчитал временной лаг отставания России от ряда стран, экономических лидеров Западной Европы, он составил около 50 лет [Мэддисон, 2012].

Самый проблемный элемент пространственного мироустройства - Мировой геоэкономический андеграунд, территориально разобщенный и объединяющий спекулятивный квази Север с грабительской, криминальной экономикой Глубокого Юга. Это не только зоны производства наркотиков с сопровождающим наркотрафиком, но и “прачечная” для отмывки “грязных” денег, ареалы пиратства и т.п. Можно сказать, что это параэкономика трансграничного пространства, существующая в виде серых, полусерых, темных зон деятельности. Малоизученной остается проблема связей Андеграунда с геоэкономическим Севером, точнее с тем его сектором, который назван спекулятивным и криминальным квази Севером.

Точечные образования мирового хозяйства, в которых сверхбогатая мировая элита скрывается от уплаты налогов или прячет криминальные богатства - офшорные зоны, все более оцениваемые как сдерживающий фактор мирового развития.

Сетевые пространственные геоэкономические структуры. Мировое хозяйство, адаптируясь от цикла к циклу к пяти типам шумпетеровских инноваций, трансформирует и свое пространственное устройство. Один из основополагающих результатов в 5-м цикле Кондратьева - появление сетевых структур пространственной организации, сочетающееся с постепенно растущей экономической транспарентностью государственных границ. Сетевые трансграничные структуры сделали возможными на уровне единичного и частного разделения труда так называемые глобальные конвейеры, координация связей в которых происходит на уровне адаптивного, а не иерархического и строго регламентированного управления. Так называемое диссипативное управление основано на принципах самоорганизации и онлайновой системе коммуникаций. Этот тип управления приводит к снижению коррупционной нагрузки на мировой и внутристрановой бизнес³.

Процессы сетевой модернизации как проявление современной трансформации пространственных структур затрагивает многие типы экономических систем и изучаются в основном в рамках менеджмента и системного анализа.

Географических исследований в данной области немного как за рубежом, так и в России. К наиболее разработанным относятся: модель Андерссонов “ворота в глобальный мир” [Андерссон, Андерссон, 2001] и концепция мировых/глобальных городов П. Тейлора [Taybr, 2004]. Эти два подхода взаимосвязаны⁴.

Согласно модели “ворота в глобальный мир” в ряде взаимодействующих мировых городов концентрируется основной потенциал глобализации (в первую очередь, транснационализации), экономики знаний, высокоразвитых управленческих, финансовых и транспортных услуг. Число “ворот” в мире ограничено: в Северной Америке - Нью-Йорк, Бостон, Сан-Франциско, Лос-Анджелес, Сиэтл, Майами; в Европе - Лондон, коридор Милан-Венеция, ось Роттердам-Амстердам, а также Франкфурт-на-Майне, Париж; в Азии - ось Токио-Осака, Шанхай, Гонконг, Сингапур; в Австралии - Сидней; в Южной Америке - Сан-Паулу. В Африке “ворота в глобальный мир” отсутствуют. “Ворота” обеспечивают широкий доступ к экономикам обширных территорий. Далеко не у каждой страны есть такие “ворота”, но в пределах зон притяжения они могут иметь более низкого ранга “региональные ворота”, обеспечивающие определенное участие страны в принятии ключевых решений на мировом уровне и вхождение в “глобальные конвейеры”. Формирование “ворот в глобальный мир” необходимо для стран для того, чтобы их национальные экономики не исчезли с геоэкономичекой карты мира.

Выводы:

- состояние неопределенности и турбулентности в современном мировом хозяйстве - это транзитная ситуация, прохождение которой дело одного-полутора десятилетий. В первом и начале второго десятилетия на трансформационные процессы в рамках глобализации наложились глубокие кризисные явления в мировой экономике. Объяснение многих позитивных и негативных трансформаций, включая изменения в пространственной конфигурации мирового развития, возможно с помощью понятия мирохозяйственного перехода в макротехнологиской структуре геоэкономики;

- мирохозяйственный переход можно объяснить исходя из теоретических подходов в рамках теории длинных циклов Н.Д. Кондратьева. На базе этой теории в начале XXI в. учеными обоснована концепция магистральных инноваций и введено понятие о длинных инфратраекториях мирохозяйственного развития. К последним относят траектории, проходящие не менее чем через две восходящие фазы циклов Кондратьева;

- современные кризисы и рецессии связаны с поворотной точкой мирового развития, лежащей в самом низу понижательной фазы 5-го цикла. Если на повышательной фазе этого цикла инфратраектории были связаны с тремя магистральными инновациями - компьютерные технологии, интернет и мобильная связь, то в предстоящей повышательной фазе 6-го цикла на первый план могут выйти нанотехнологии, мультимедийные инновации, социогуманитарные и экологические макротехнологии;

- шестой цикл вызовет уход старых технологий, отживших организационных структур и появление пропульсивных отраслей хозяйства и новых институциональных возможностей, в результате чего произойдет ускорение динамики мирового экономического развития;

- адаптируясь к новой ситуации, может существенно измениться и пространственное устройство мира. Сейчас он представлен взаимодействующими геоэкономическими макрорегионами, которые включают ведущий высокотехнологичный Север с его “штабной экономикой” (Мировая Триада); существенно отстающий по темпу развития и слабоглобализированный Юг с его Глубинным Югом (“оторвавшимся вагоном мирового хозяйства”); промышленный и интенсивно глобализирующийся на основе западных технологий Новый Восток (Китай, азиатские новые индустриальные страны разных поколений); Северная Евразия (Россия) с ее “ресурсным проклятием”; мировой геоэкономический андеграунд с криминальной теневой экономикой;

- одна из новейших и быстроразвивающихся форм - сетевые пространственные структуры, основанные на новых организацонных принципах управления, воплощенных в информационных потоках и сетеузловых трансграничных взаимодействиях. В сетевых структурах государство определяет лишь общую стратегию развития, а текущее управление становится функцией множества самоорганизующихся акторов мирового хозяйства: ТНК, мировых городов, “ворот в глобальный мир”, виртуальных трансграничных фирм, выполняющих среднесрочные и долгосрочные проекты, а также предприятий интернет-торговли.

---

¹ Опубликовано в журнале “Вестник Московского университета”. Серия 5. География, 2013. - № 2. - С. 12-18.

² Кредитный дефолтный своп (swop - дословно “менять”, англ.) - это дериват, над которым не властна ни одна форма государственного контроля. Буквально - это структуры возмещения неоплаченных долгов. Если же наступает момент, когда обанкротилось большинство покупателей своп, то продавцы кредитов своп не могут выплатить потери сразу всем. В этом случае “мыльный пузырь” кредитов своп обязательно лопнет.

³ В Великобритании принята программа “Большое общество вместо большого государства”, цель которой состоит в сокращении госаппарата на 40% и создании локальных гражданских сетей управления. В ЕС ведется дискуссия о переходе от принципа объединенных государств к кластерной модели интеграции на базе кооперации макрорегионов.

⁴ В русскоязычной литературе концепция мировых городов детально изложена в монографии Н.А. Слуки “Геодемографические феномены глобальных городов”. - М.-Смоленск: Ойкумена, 2009.