Сочинение по картине В. Е. Маковского Две матери. Мать приёмная и родная - 9 класс

Владимир Егорович Маковский (1846-1920) родился в семье с богатыми культурными традициями. Его отец, Е. И. Маковский, был одним из основателей знаменитого Училища живописи, ваяния и зодчества в Москве, из которого вышло немало выдающихся мастеров искусства.

В родительском доме часто собирались люди, уже тогда прославившиеся своим вкладом в искусство — композитор М. И. Глинка, писатель Н. В. Гоголь, актёр М. С. Щепкин, художники К. П. Брюллов, В. А. Тропинин и другие. Мать Владимира Егоровича музицировала и пела. Так что неудивительно, что дети, выросшие в атмосфере искусства — кроме Владимира, в семье было ещё два сына и две дочери — тоже со временем стали творческими людьми. Все трое братьев стали художниками, а их младшая сестра Мария — певицей. Сам Владимир Егорович тоже имел красивый голос, унаследованный от матери, играл на гитаре и скрипке. Мальчик рано увлёкся рисованием, и этот интерес впоследствии перерос в дело всей жизни.

Первые уроки рисования Владимиру Маковскому преподал известный художник В. А. Тропинин. У него Маковский учился и позже, став студентом Училища живописи, ваяния и зодчества. Это учебное заведение молодой человек закончил с серебряной медалью.

В своём творчестве Маковский значительное место отводил обычным людям. Сюжеты для картин художник чаще всего брал из жизни, выбирая такие моменты, когда наиболее ярко раскрывались характеры и взаимоотношения людей. Когда в 1873 г. за картину “Любители соловьёв” Маковский получил звание академика, и картина экспонировалась на Всемирной выставке в Вене, писатель Ф. М. Достоевский охарактеризовал её следующим образом: “... в этих маленьких картинках, по-моему, есть даже любовь к человечеству, не только к русскому в особенности, но даже и вообще”.

Маковский был деятельным участником и даже избирался членом правления Товарищества передвижных художественных выставок, которые организовывались, чтобы искусство стало доступно широким народным массам. Преподавал в Училище живописи, ваяния и зодчества в Москве, затем в Академии художеств в Петербурге, а впоследствии стал её ректором. Создал несколько эскизов для росписи Храма Христа Спасителя в Москве. Среди учеников В. Е. Маковского — художники А. Е. Архипов, В. Н. Бакшеев, Е. М. Чепцов.

Как и большинство работ Маковского, картина “Мать приёмная и родная” написана по реальным событиям. Картину приобрёл самарский купец Шихобалов, меценат и друг Маковского. Некоторое время полотно находилось в коллекции Шихобалова, а после революции 1917 г. эта коллекция поступила в фонд Самарского городского музея. Сейчас это Самарский художественный музей, картина по-прежнему находится там.

Сам автор картины рассказывал Шихобалову, что событие, запечатлённое на картине, имело место в семье его знакомого художника. Эта семья когда-то усыновила мальчика, сына простой крестьянки, и воспитывала его как своего собственного сына. Но однажды явилась родная мать ребёнка и предъявила свои права на сына.

На картине эмоционально запечатлён момент, когда появляется эта женщина. Семья как раз сидела за столом. Сервировка, интерьер комнаты, одежда членов семьи недвусмысленно свидетельствует о материальном достатке. Стол накрыт белой скатертью, на нём расставлена дорогая посуда. На окнах — лёгкие белые занавески и тяжёлые драпировки от потолка до пола. Одна из стен, за спиной пришедшей крестьянки, увешана картинами. Приёмные родители мальчика нарядно одеты: отец — в тёмном костюме, мать — в белом платье с большим воротником, отделанным пышной оборкой. Кроме приёмных родителей, мальчика и его родной матери, в глубине комнаты изображена ещё пожилая женщина в белом чепце и светлом платье, поверх которого накинута большая чёрная шаль — вероятно, это няня ребёнка.

Художник живо изобразил потрясение, которое испытывают приёмная мать и няня, да и сам ребёнок. Няня всплеснула руками, приёмная мать судорожно прижимает к себе ребёнка. И сам мальчик, судя по тому, как он прижался к приёмной матери и недоверчиво, боязливо смотрит на родную мать, явно не горит желанием покинуть дом, который привык считать своим. И тут дело не только в достатке, хотя очевидно, конечно, что мальчика хорошо кормят и одевают. У стола стоит плетёное кресло с салфеткой — по-видимому, это обычно место мальчика за столом. Наверное, у него есть и своя комната, и игрушки, каких крестьянские дети даже не видели. Но главное — мальчика здесь любят, он стал родным для этих людей, которые заботятся о нем. И он привык к ним и полюбил их, считал своими родителями. Неизвестно, помнит ли он свою родную мать; судя по тому, как он прильнул к приёмной матери, вряд ли, эта женщина, внезапно появившаяся в доме, для него просто чужая тётя, непонятно почему она хочет забрать его и увести неведомо куда.

Крестьянка, родная мать ребёнка, похоже, не испытывает особого смущения оттого, что она ворвалась в чужой дом, когда-то оставила сына, а теперь, по сути, вторгается в его счастливую жизнь, грубо ломает её. Неизвестно, что побудило её прийти за ребёнком. Её лицо не выражает каких-то чувств к сыну — только напор и уверенность в том, что она вправе забрать его.

Противовесом смятению приёмной матери и самого ребёнка служит непоколебимость отца. Он курит сигару, спокойно глядя на ворвавшуюся в его дом женщину. Он не собирается уступать ей. Вероятно, он намеревается предложить ей деньги, чтобы она больше не беспокоила его семью. Она и за мальчиком пришла, возможно, в расчёте, что теперь, когда он подрос, станет работать для неё.

Одета родная мать мальчика небогато. На ней тёмная верхняя одежда, из-под которой виден подол коричневой юбки и пёстрый полосатый длинный передник, какие носили крестьянки. На голове повязан красный платок. В одной руке женщина держит небольшой мешок с вещами, в другой — бумагу, по-видимому, документ, подтверждающий её право на ребёнка.

Можно предположить, как события развернутся дальше. Ребёнок останется в семье, крестьянка, которая его оставила, возьмёт деньги, предложенные приёмным отцом, и уйдёт. Но мир и покой людей, живущих в этом доме, всё равно разрушен. Женщина, воспитавшая ребёнка, привыкла считать его своим, ей страшно при мысли, что его заберут у неё. Ребёнок, возможно, даже не подозревал, что папа и мама ему не родные. Сколько времени пройдёт, прежде чем уляжется душевная буря, вызванная появлением чужой тёти, называющей себя его матерью?..

Нельзя не признать, что художник мастерски показал глубинные переживания людей, которых запечатлел в драматический для них момент.